Он называл себя Защитником, хотя от его "защиты" страдали все вокруг. Этот суперагрессивный патриот в костюме, расшитом звёздами, считал, что очищает страну от скверны самым радикальным методом — физическим устранением. Его путь был усыпан не прахом врагов, а нелепыми ошибками: он по ошибке громил кафе, где официант забыл сказать "пожалуйста", а однажды устроил побоище в очереди за паспортом, приняв бюрократическую волокиту за вражескую диверсию.
Его миссия по поимке "преступников" превращалась в фарс. Он гонялся за воришкой велосипеда, снося при этом половину памятника архитектуры, и вступал в драку с группой активистов, мирно пикетировавших плохую дорогу, приняв их плакаты за призывы к мятежу. Каждая такая "победа" оборачивалась новым скандалом и тоннами исков о возмещении ущерба.
Но самая сложная битва ждала его не на улицах города, а в гостиной его детства. Его отец, суровый отставной военный, считал сына не героем, а позором для семьи, опасным клоуном в трико. Каждая их редкая встреча заканчивалась громкими спорами. Защитник, способный одним ударом свалить бетонную стену, не находил слов, чтобы просто извиниться за сломанную в юности семейную вазу, не то что за всё остальное. Его попытки "помириться" выглядели так же неуклюже, как и его подвиги: он мог заявиться с гигантским букетом, напугав почтальона до обморока, или попытаться починить отцовский забор, в итоге разрушив его до основания.
В глубине души этот нелепый "суперзлодей" просто отчаянно хотел, чтобы один-единственный человек на свете — его отец — наконец сказал ему, что он всё делает правильно. Или хотя бы перестал хмурить брови при его появлении. Эта задача казалась куда страшнее, чем любая драка с воображаемыми врагами государства.
